Неоконченная война миров


Роман Илющенко

…Когда-то кресты с куполами срывали –
настала пора воздвижения Крестов!
(Виталий Тихоненков – поэт, композитор, бард и участник проекта «Общее Дело»)

Пожалуй, одна из самых кровопролитных и страшных войн, о которых, однако, никто никогда и нигде не объявлял, длилась с библейских времён и завершилась практически на наших глазах.

Деревня Кубовская. Фото: raevo.ru

Деревня Кубовская. Фото: raevo.ru

С первых страниц книги Бытия (4-я глава) мы узнаем о братоубийце Каине, который, позавидовав Авелю, поднял на него руку. А затем, обличённый и проклятый Творцом, пытаясь скрыться от Его глаз и мести потомков убитого, огородил свое новое место проживания камнями. Так появился первый в истории человечества город, сразу противопоставивший себя существовавшей тогда единой, открытой, по сути, сельской цивилизации. Так началась эта война.

Да, город одержал в итоге убедительную викторию, безжалостно расправившись над некогда многочисленным и крепким противником, а горькие плоды этой, по сути, пирровой победы особенно заметны в России. С середины XIX века её то и дело сотрясали катаклизмы: за отменой крепостного права последовала земельная реформа, за капитализацией экономики – реформа Столыпина и урбанизация… Но основной, сокрушительный удар нанесён был русской деревне, конечно, с приходом к власти большевиков, объявивших на 90% крестьянской России открытую и беспощадную войну. Один за другим на неё обрушивались голодоморы, продразвёрстка, околхоживание, раскулачивание, бешеная индустриализация, оголтелая антирелигиозная кампания с массовым закрытием церквей, репрессии, подрыв доверия к старшему поколению… К слову, практически все вожди большевиков были уроженцами больших и малых городов.

Добил едва державшуюся на плаву ещё в 1970–80-е годы, сильно поредевшую советскую и уже поголовно колхозную деревню очередной переворот начала 1990-х.Который вновь учинили горожане или давно порвавшие с деревней и перебравшиеся в города её неблагодарные уроженцы. Подробное перечисление всех фаз той беспощадной войны потребует значительного увеличения объема текста, уведёт читателя в сторону от затронутой проблемы. Но в результате русская деревня была многократно ограблена, опустошена, изнасилована, развращена, споена, обезбожена и брошена подыхать при дороге. Многие тогда решили, что с ней раз и навсегда покончено и она уже никогда не сможет возродиться…

И в брёвнах, и в рёбрах

Как вернуть долг, взятый поколениями предков из неисчерпаемого, казалось, источника?

Осознавая трагичность всей ситуации, всё больше горожан, почти каждый второй из которых – потомок сельских жителей, чувствовали свою вину перед деревней. Словно вернувшийся со «стороны далече» блудный сын перед могилой отца или пышущий здоровьем крепыш – перед инвалидом-калекой. Но как можно вернуть долг, взятый поколениями предков из неисчерпаемого, как когда-то казалось, источника? Возможно ли это? Есть ли способ не просто навестить порой уже рассыпавшиеся в прах родовые дома или поросшие бурьяном могилы дедов-прадедов, но помочь тем, кто каким-то чудом остаётся жить в тех, часто сказочно красивых, краях?

Этот способ нашли и довели до ума организаторы и участники всероссийского проекта, переросшего уже в настоящее общероссийское движение – «Общее Дело: возрождение деревянных храмов Севера». Действительно, именно на русском Севере каким-то чудом лучше всего сохранилась та утраченная в иных местах культура, тот русский дух, который, конечно, должен пахнуть непременно деревом, лесом: хорошо протопленной от русской печи бревенчатой избой, жаркой баней с берёзовым веничком, поленницей свеженаколотых дров или, на худой конец, берестяной солонкой, звонкой кленовой ложкой, лыковым плетёным коробом или корзиной для грибов-ягод… И обязательно – старинной иконой в красном уголке!

И хотя «Бог не в брёвнах, а в рёбрах», именно деревянные храмы (которые лучше всего сохранились как раз на Севере) во многом остаются хранителями и носителями тех сакральных, потаённых глубин, той настоянной веками народной мудрости, которая веками питала душу русского народа. Поэтому на эти храмы и их защитников и обрушился всей мощью удар захвативших власть в России в 1917-м году богоборцев, перерожденцев и откровенных русофобов. Они и подстрекаемые ими, ожесточившиеся сердцами русские (русские ли?) люди и рушили, обезглавливали, приспосабливали под амбары, конюшни и клубы церкви. О том, что именно деревянные храмовые сооружения до сих пор ненавистны силам тьмы, свидетельствует и недавний поджог продолжателями их дела – сатанистами – деревянной церкви Успения Божией Матери XVIII века в Кондопоге…

А мы пойдем на Север!

Есть люди, которые спешат не к южным морям, а в обратном направлении – на север

Уже 15-й год подряд действует проект «Общее Дело», расширяя свои границы и пополняясь новыми и новыми волонтёрами из различных городов России, ближнего и даже дальнего зарубежья. В этом году стартовало около 20 экспедиций в Архангельскую, Вологодскую, Костромскую области, а так же в Карелию и Республику Коми. Да-да, есть люди, которые даже жарким летом спешат не к южным морям-океанам, а пакуют рюкзаки и устремляются в обратном направлении – на север. К ним и относятся волонтёры «Общего Дела», что в переводе с греческого означает хорошо знакомое верующим людям слово «литургия»!

Зачем ходить далеко за примерами, как затягивает этот процесс? Побывав в прошлом году в архангельской глубинке, где принимал участие в восстановлении часовни Святых мучеников Флора и Лавра, я целый год жил полученной там радостью. И, едва дождавшись отпуска, отправился в этот раз с группой единомышленников из Москвы, Петербурга и Сочи – в Карелию, где на слиянии двух рек – Водлы и Колоды – затаилась старинная деревня Кубовская с богатой и трагической историей!

Здесь был заявлен организованный местными активистами при поддержке музея-заповедника «Кижи» Фестиваль плотницкого мастерства, ставивший основной целью привлечение внимания республиканских властей к умирающим деревням Карелии, которых на сегодняшний день, по данным местного портала «Черника», 110! Лично из меня плотник никакой, но ведь отдать свой долг деревне можно не только махая топором!

Россия и русская деревня достигли того дна, дальше которого падать некуда

Преодолев более 1000 километров, мы попали в ту Россию, которую практически не показывают по телевизору (ну, разве что по «Спасу» или «Союзу»). Водлу – широкую и норовистую, как большинство карельских рек – пришлось преодолевать на пароме, частично в моторной лодке и, в конце концов, одолеть ещё и через подвесной мост, соединяющий берега над впадающей в Водлу рекой Колодой. Удивительное место: мы словно оказались в далёком и давно забытом прошлом! Двери домов тут не запирают, а недешёвые моторы оставляют прямо в лодках – главном транспортном средстве кубовлян. Да и воду местные жители для всех своих нужд берут прямо из реки – своей кормилицы!

Моему удивлению не было придела, когда рухнул и еще один стереотип о русской деревне. За неделю пребывания в селе, общения с местными жителями, из которых постоянно проживают в деревне сегодня около 30 человек, нам попался всего один выпивший. Похоже, Россия и русская деревня достигли того дна, дальше которого падать просто некуда. И, оттолкнувшись от него, они медленно поднимаются вверх! Символом этого стали и дети, которые нас встречали на берегу! Отчаянно белобрысые и голубоглазые, а ещё необычайно вежливые и гостеприимные, потому что первыми поздоровались и с радостью показали храм Смоленской иконы Божией Матери – главную цель нашей экспедиции.

Участники и гости фестиваля после открытия

Участники и гости фестиваля после открытия

Долгая дорога к храму

Построен он был в 1888-м году. По местному преданию, бережно сохранённому местным летописцем и краеведом Борисом Павловичем Фофановым, именно Смоленскую икону прибило к берегу реки после одного из наводнений. Деревня тогда была большая, многолюдная и состояла из двух сошедшихся как раз у храма концов: Усть-Колоды и Над-Водлой-рекой. Рядом построили и двухэтажный дом для священника – иерея Владимира Звероловлева. Церковь была с однокупольной, с деревянной же колокольней, также увенчанной крестом. Её украшением, помимо почитаемой иконы и внушительного колокола весом 31 пуд и 28 фунтов, была «люстра из Иерусалима» – надо думать, паникадило – о 36 свечах, которая на всех прихожан производила огромное впечатление. Храм, как и водилось в те времена, был центром духовной и культурной жизни села. В нём все молодые пары венчались, крестили детей, встречали церковные праздники. Тут же отпевали и усопших – рядом с церковью образовался сельский погост.

Сам отец Владимир пользовался уважением у сельчан, т.к. был не только хорошим, безотказным священником, но ещё и учителем географии, истории и церковного пения в местной же школе (вот вам и пресловутая ЦПШ!). К нему же обращались в случае заболеваний, знать, слыл он еще и лекарем! Был батюшка ещё и справным хозяином: держал двух лошадей, три коровы, заготовлял сена 15 стогов – большая была у него семья!

Впрочем, основательно, многодетно и в достатке жили тогда многие сельчане, не ведавшие проблем повышения пенсионного возраста или безработицы. В этих краях сроду не было ни крепостного права, ни барщины, ни оброков, а обилие рыбы, богатые сенокосы и охотничьи угодья позволяли жить хорошо, вести достойную, степенную, размеренную жизнь.

О том благодатном периоде говорят сегодня сохранившиеся дома о двух и трех этажах – настоящие терема! Даже нежилые и давно брошенные, они стараются сохранить свою стать, осанку, будто бывалые солдаты на строевом смотре Государя-Императора, выпячивая грудь с наградами: то затейливым узором на чудом сохранившихся наличниках, то остатками «гульбища» – пришедшей сюда из северной столицы манерной моды – балкончика-пристройки. Но годы, конечно, берут своё, и один за другим эти старые солдаты-дома падают, словно подкошенные, в неравном бою со временем. Такое тяжкое и унылое зрелище знакомо, наверное, каждому, кто побывал хоть раз в русской деревне.

Отличие Кубовской (так она стала называться с середины ХХ века) в том, что здесь нашлись неравнодушные люди, которые решили побороться за свою историю и бросить вызов всепобеждающему, казалось, времени! Усилиями небольшой группы местных жителей – энтузиастов, романтиков и краеведов – удалось добиться многого. Деревне приказом Министерства культуры Карелии присвоен статус исторического поселения, ведь официальной датой ее образования считается 1582 год. Здесь сохранилась историческая застройка конца XIX – начала XX вв. Несколько домов и построек, срубленных в тот период, включая и церковь Смоленской иконы Божией Матери, внесены в список объектов культурного наследия Карелии.

Дом Шляминых

Дом Шляминых

Кроме этого, тут находятся сразу два бережно сохраняемых музея: «Жил человек», посвященный наиболее известным уроженцам села, и «Народный музей семьи Фофановых» – родовая изба одного из главных хранителей родного села, много сделавшего для популяризации родного края, 86-летнего Бориса Павловича Фофанова, где сохранён интерьер начала 1950-х годов. Есть, кроме них, в селе и мемориальные объекты, требующие приложения усилий для сохранения памяти. Это – находящийся в аварийном состоянии дом Омелиных, откуда ушли на фронт и не вернулись пятеро братьев – памятник погибшим на войне жителям села. Относится к ним и дом Шляминых, который стал вторым объектом, попавшим в поле зрения волонтёров «Общего Дела».

Кровельные работы на доме Шляминых

Кровельные работы на доме Шляминых

Время Каина

Судьба этого добротного в прошлом строения 1910 года постройки и его хозяев вполне типична, наверное, не только для этого села. Возвели этот просторный дом с хозяйственными пристройками и баней на берегу Водлы споро и дружно. Жила в нем большая семья Шляминых. Её глава Алексей Иванович был хозяин справный, хорошо управлял домом, держал несколько коров и лошадей, сельхозинвентарь. Но не спешил вступать в колхоз «Путь Ильича», в авральном порядке организованный в 1930-м году в деревне. И поплатился за это, как и многие другие крепкие хозяева, получившие обидное прозвище кулаков и подкулачников. Снова зависть, облеченная в белые одежды борьбы за всеобщее равенство (а значит, за благо), взяла верх!

За неуплату обременительного для единоличников индивидуального налога в январе 1932 года он был арестован и осуждён. И, как непримиримый враг советской власти, выслан строить Комсомольск-на-Амуре, где вскоре скончался. А его многодетная семья была без особых церемоний переселена в «заднюху» – пристройку для скота, где и провела лютую зиму 1933–34 гг. Дом этот вскоре передали на баланс Беломоро-Балтийского комбината (ББК), и в нём разместилось руководство 14-го отделения ББК НКВД, а вблизи самой деревни в спешном порядке возвели лагерь: бараки, обнесённые колючей проволокой, с караульными вышками по углам. Он просуществовал до начала войны.

Этот тяжкое для деревни время не обошло и Смоленской церкви, словно затаившейся на взгорке среди елей в ожидании чего-то страшного. Но у неё не было шансов остаться незамеченной и укрыться от вошедших в раж погромщиков – местных комсомольских активистов. Вот как описывает этот позорный период в жизни родной деревни очевидец и летописец Борис Фофанов: «В 1934-м году (осенью) был такой призыв: ‟Церкви – под клубы”… Рядом – большая роща и кладбище, над многими могилами были надгробья, металлические кресты, каменные памятники, мраморные плиты. Всё разрушили до основания. Очень обидно было, когда в один из выходных дней на Каревом поле близ церкви был разведён большой костёр, в котором жгли всё, в основном большой иконостас. В костёр бросали иконы, церковные книги, кресты. Чёрный дым клубился над Каревым полем, которое разделяло две деревни. Разрушали церковь и жгли церковный инвентарь местные жители…».

Брат поднял руку не только на брата, но и на могилы предков, на храм, где их крестили и венчали

Пострадал и сам священник. Отца Владимира увезли в питерские «Кресты», где подвергали допросам, избивали, но в итоге по старости лет отпустили восвояси. Зимой, без денег, он, Бог ведает какими путями, добрался из Питера в родную деревню.

Что же произошло с вполне добропорядочными, не бедствующими жителями этого богатого села? Как они могли решиться на такое? Брат опять поднял руку уже не только на брата, но и на могилы своих предков, на храм, где их крестили и венчали? Ответ на этот вопрос, видимо, ещё предстоит получить, но и тут не обошлось без влияния города, столицы. Развращенные умом столичные жители, отвергнув Божьего помазанника, открыли дорогу произволу. Расплатой за эти вопиющие к небу беззакония стала опустошительная для деревни Великая Отечественная война, унёсшая и покалечившая жизни сотни её уроженцев.

Осторожные надежды

В этом конкретном селе достигнуто перемирие в изнурительной войне города и деревни

Хочется верить, что полученные жестокие уроки пошли впрок. Очень хочется верить. Для этого мы, собственно, и приехали, движимые исключительно верой. В любящего, снова и снова прощающего нас Отца, в Россию, в её будущее! И даже в хоть и не тесных, но рамках фестиваля мы убедились, что для этого есть все основания! Люди настрадались и буквально изголодались по хорошим новостям и перспективам. Они рады были показать московским гостям, свалившимся к ним будто с небес, всё лучшее, что у них есть. Нас угощали местными пирогами-калитками и заваливали рыбой, картошкой и грибами. Мы водили с ними хороводы и пели у костра задушевные песни. Нам топили на выбор несколько бань и с удовольствием устраивали экскурсии по родной деревне, рассказывая о её достопримечательностях. А к ним относятся не только люди и дома, в которых они жили, но и замечательная природа. Вблизи села находится родник с чистейшей водой, лучшей по качеству во всём Пудожском районе, и знаменитые карельские пороги, один из которых – Щелика – привлекает множество туристов своей красотой. Нам показалось, что в этом конкретном селе достигнуто чаемое и долгожданное перемирие в изнурительной войне некогда враждующих сторон – города и деревни!

Аварийные работы на храме

Аварийные работы на храме

Не оставались в долгу и мы, отвечая радушным и хлебосольным хозяевам качественной топорной работой (так на Руси именовались вообще плотницкие работы) по консервации храма и дома Шляминых. Руководили процессом опытные мастера из музея-заповедника «Кижи» во главе с заместителем директора Александром Любимцевым. За неполную неделю, с учётом отрыва на отдых, обед и различные культурные мероприятия в рамках фестиваля, было сделано немало: перекрыта крыша над хозяйственной частью бывшего дома Шляминых; устранены протеки в крыше храма, частично заменена кровля, отремонтированы дверь, навес над входом, сделаны продухи в фундаменте церкви. Но самым, пожалуй, знаковым моментом стало воздвижение над храмом Креста, изготовленного волонтёрами. Когда его поднимали над алтарной частью, в небе, к радости присутствующих на этом уникальном для деревни событии, появилась радуга! В тот же день в храме, впервые за многие годы, был совершён чин Крещения младенца настоятелем храма иеромонахом Лазарем. Разве этого мало для возрождения деревни?

К этому стоит добавить, что фестиваль, с одобрения местных жителей, получил постоянную прописку в Кубовской. А в здании пустующей гостиницы решено открыть межрегиональный Центр плотницкого мастерства. Много еще задумок, которые, с Божией помощью, удастся реализовать. Пьянство, лень и равнодушие – главные, как считается, беды русской, да и карельской тоже, деревни – здесь, кажется, преодолены. Осталось сделать нормой жизни многодетность и Православие! Живые и яркие примеры этому есть, как например, опыт деревни Пяльма, расположенного по соседству, в Пудожском же районе. Тут, в брошенные когда-то дома предков, по словам старосты Петра Поташева, возвращаются жители, и за несколько последних лет уже родилось пятеро новых членов сельской общины. А возрождение села, по признанию Петра  Алексеевича, началось с возрождения Ильинской часовни.

Деревня Кубовская. Фото: https://vk.com/photo-120444625_456239637

Деревня Кубовская. Фото: https://vk.com/photo-120444625_456239637

P.S.

Не могу, завершая материал, не отметить еще один неожиданный феномен, с которым пришлось здесь столкнуться. Самым, пожалуй, активным организатором фестиваля и сторонником спасения деревянных памятников выступила местная жительница – татарка по национальности, уроженка Казахстана, но горячий патриот деревни – Зульфия Шевченко. Чего нельзя сказать о главе поселения Кубово, кому административно подчиняется деревня – Александре Великанове, уроженце исчезнувшей с лица земли карельской деревни Салмозеро. Он как мог противился проведению фестиваля, ставя палки в колёса, тем самым препятствуя возрождению Кубовской! Не хочется гадать, но не его ли предки были среди рушивших Смоленский храм и кладбище?

А значит, война продолжается…

Роман Илющенко
Фото автора и других участников фестиваля

6 сентября 2018 г.

Для перекрытия крыши на храме Трёх Святителей и Смоленской Иконы Божьей Матери необходимо закупить материал, на который ни у старосты деревниЧистяковой Оксаны Геннадьевны, ни у самих жителей нет средств. Все желающие поучаствовать в этом благом деле могут перечислить деньги на карту СБ РФ, привязанную к телефону 89210102263 Чистяковой О. Г., с пометкой «На ремонт кровли храма».

Православие.Ru
Православие.Ru рассчитывает на Вашу помощь!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.